Разгромить Японию

Послание от Трумэна, полученное Сталиным 18 августа, было воспринято в Кремле как крайне тревожный двойной сигнал. Американцы намеревались не только наглухо закрыть для СССР дверь в Японию, но еще и ворваться в согласованную в Ялте зону советского влияния на Дальнем Востоке. Предложение американского президента о создании военной базы США на Курилах - с непонятными задачами и сроками использования - звучало крайне подозрительно и было абсолютно неприемлемо для Сталина и Молотова. Они, безусловно, с возмущением восприняли и отказ Трумэна предоставить возможность советским войскам принять капитуляцию японцев на севере Хоккайдо. Но, поразмыслив, приняли решение проглотить эту горькую пилюлю и отменить в самый последний момент уже по сути запущенную десантную операцию на этот остров. «Задержка с ответом Трумэну вряд ли была случайной: "Верховный" колебался с окончательным решением по Хоккайдо, которое приняли в день отправки данного послания».

Действительно 22 августа в 17.00 шифровкой № 677 в адрес адмиралов Кузнецова и Юмашева главком Василевский приказал: «1. От операции по десантированию наших войск с острова Сахалин на остров Хоккайдо необходимо воздержаться впредь до особых указаний Ставки. Переброску 87-го СК на Сахалин продолжать».

Но в Кремле жестко отклонили запрос президента Трумэна по Курилам. «1. Я понимаю содержание вашего послания в том смысле, что Вы отказываетесь удовлетворить просьбу Советского Союза о включении северной половины о. Хоккайдо в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам, - писал Сталин. - Должен сказать, что я и мои коллеги не ожидали от Вас такого ответа.

2. Что касается вашего требования иметь постоянную авиационную базу на одном из Курильских островов, которые, согласно Крымскому решению трех держав, должны перейти во владение Советского Союза, то я считаю своей обязанностью сказать по этому поводу следующее. Во-первых, должен напомнить, что такое мероприятие не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине и ни в какой мере не вытекает из принятых там решений. Во-вторых, требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории и выражает готовность ввиду этого предоставить своему союзнику соответствующую базу. Я не думаю, что Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств. В-третьих, так как в Вашем послании не излагается никаких мотивов требования о предоставлении постоянной базы, должен вам сказать чистосердечно, что ни я, ни мои коллеги не понимаем, ввиду каких обстоятельств могло возникнуть подобное требование к Советскому Союзу».

Реакция Трумэна была весьма нервной. В мемуарах президент напишет: «Моим первым порывом было не отвечать на это послание с его явно враждебным подтекстом. Тем не менее, 25 августа я направил Сталину весьма примирительный ответ». Такой ответ стал результатом консультаций и межведомственного согласования.

В отношении замечания Сталина по Хоккайдо Трумэн последовал совету Бирнса, который предложил президенту просто «не заметить этот пункт». Но пункт по Курилам проигнорировать было невозможно. Государственный департамент запросил мнение Пентагона: стоит ли и дальше настаивать на требовании предоставления базы на Курилах. Военные попросили время и в итоге признали правомочность позиции Сталина: «Представляется, что Маршал Сталин прав в своем утверждении о том, что до сих пор не было никаких запросов с нашей стороны насчет авиабазы на Курилах… Учитывая позицию Маршала Сталина, считаем, что интерес США к авиабазе на Курилах недостаточен для педалирования этого вопроса. Хотя получение прав транзита и заправки военных самолетов на центральных Курилах с военной точки зрения является желательным, командование армейской авиации не намерено превращать этот вопрос в политический. Ни потребности наших оккупационных войск, ни задачи их передислокации не оправдывают дальнейшего упорства в этом вопросе».