Часть 2. Потсдамская конференция

Японцы не оставляли надежд на выход из войны через советское посредничество. 24 июля посол в Москве Сато получил телеграмму от главы МИДа Того. «Министр поручал ему сообщить советскому правительству, что задачи миссии Коноэ заключается в том, чтобы просить советское правительство о посредничестве с целью окончания войны. В его задачу также входит ведение переговоров с советским правительством об укреплении советско-японских отношений». 25 июля на встрече с Лозовским посол передал эти разъяснения советской стороне. Заместитель наркома обещал доложить их высшему руководству. Из Москвы никакой реакции не последует.

Встреча министров иностранных дел 25 июля, на которой председательствовал Молотов, была малосодержательной: обсудили в общих чертах предложение Трумэна о свободе навигации по внутренним водным путям. «После нее Молотов, окруженный Вышинским, Соболевым и другими, выразил свои наилучшие пожеланиям в самых теплых выражениях, сказал, что надеется на наш успех и многое другое, - записал Иден. – Должно быть, я был плохим министром иностранных дел и слишком часто уступал, раз они хотели моего возвращения».

Лидеры в порядке исключения согласились встретиться утром. «Перед тем, как начать девятое заседание конференции, Черчилль, Сталин и я позировали в саду дворца для первых официальных фотографий конференции, - записал Трумэн. Девятая сессия началась с теперь хорошо знакомого вопроса о западных границах Польши».

Черчилль тоже хорошо запомнил: «Это было последнее заседание, на котором я присутствовал. Я еще раз заявил, что западная границ Польши не может быть установлена без учета миллиона с четвертью немцев, которые все еще находятся в этом районе, а президент подчеркнул, что любой мирный договор может быть ратифицирован только с согласия сената… Спор продолжался. Сталин заявил, что гораздо важнее получать уголь и металл из Рура, чем получать продовольствие».

В конце заседания Черчилль извинился за необходимость отлететь на день в Лондон.

« - Какая жалость, - произнес Сталин.

- Я надеюсь вернуться, – ответил Черчилль.

- Судя по выражению лица господина Эттли, он не думает, что надеется взять власть из рук господина Черчилля, - заметил Сталин.

После этого британский премьер вылетел домой вместе с дочерью Мэри. «Жена встретила меня на аэродроме. Я отправился спать с уверенностью, что английский народ хочет, чтобы я продолжал свою работу. Я надеялся, что можно будет восстановить национальное коалиционное правительство в новой палате общин. С этим я и заснул».



Меж тем, союзники не переставали удивлять. Только 25 июля они соблаговолили ознакомить с текстом декларации советскую сторону. При этом мнение СССР не запрашивалось – ознакомили исключительно в порядке информации. Как только советская сторона была поставлена о ней в известность, Молотов попросил отложить ее опубликование хотя бы на три дня. Но, как оказалось, уже было поздно.

Трумэн 25 июля записал в дневнике: «Мы создали самую страшную бомбу в мировой истории. Она способна выжечь все, как это было предсказано в Священном писании о житие в долине Евфрата после Ноя и его знаменитого ковчега. В любом случае мы нашли способ расщепления атома. Эксперимент в пустыне Нью-Мексико увенчался, мягко говоря, потрясающим успехом. 13 фунтов взрывчатки вызвали полное разрушение стальной башни высотой шестьдесят футов, образовали кратер в 6 футов глубины и 1200 футов в диаметре, повалили стальную башню, расположенную в полумиле от эпицентра взрыва, и уложили на землю людей на удалении 10 тыс. ярдов. Взрыв был виден на расстоянии, превышающим 200 миль, и слышен в пределах 40 и даже более миль. Конечно, это благо для всего мира, что Гитлер или Сталин с их приспешниками не смогли открыть секрет атомной бомбы. Она выглядит как самое страшное оружие, когда-либо ставшее доступным человеку, хотя это оружие может оказаться и полезным

Атомное оружие должно быть использовано против Японии в промежутке между сегодняшним днем и 10 августа. Я сказал военному министру Стимсону. что использовать ее нужно так, чтобы объектом стали военные сооружения, солдаты и военные моряки. А не женщины и дети. Несмотря на то, что японцы – варвары. Несмотря на то, что они грубы, жестоки и фанатичны, мы как ведущая держава мира, заботящаяся о благе всех людей, не можем бросить эту ужасную бомбу на обе столицы Японии – старую и новую».

Между тем и ему, и Стимсону было хорошо известно, что выбор целей определялся как раз исходя из задачи достижения максимального эффекта нанесением удара по жилым кварталам. Ну, а кроме того, приказ, санкционировавший атомную бомбардировку, последовал до того, как Японии была направлена Потсдамская декларация о безоговорочной капитуляции - 25 июля - по письменному свидетельству самого Трумэна».

По его поручению исполнявший обязанности руководителя штаба генерал Хэнди подписал приказ: «1. 509-я сводная группа 20-й воздушной армии доставит первую специальную бомбу, как только погода позволит осуществить визуальное бомбометание приблизительно после 3 августа 1945 года по одной из этих целей: Хиросима, Кокура, Ниигата и Нагасаки… 2. Дополнительные бомбы будут доставлены к обозначенным целям, как только будут подготовлены штабом проекта. Дальнейшие инструкции будут даны в отношении целей, кроме тех, которые перечислены выше».

Отчаянная попытка добиться немедленного мира с Японией, предпринятая резидентом УСС в Берне Алленом Даллесом (он прибыл в Потсдам 20 июля с целью сообщить президенту о своих контактах с японцами на предмет капитуляции их стороны), была отклонена. Стимсон при первой же встрече с будущим директором ЦРУ заявил, что «поезд ушел».